Древняя Греция, как исторический центр разврата и насилия.
Что бы там и кто не говорил о развитости древнегреческой культуры, всё это не находит почти никакого практического подтверждения, применительно к реалиям жизни граждан тогдашней Эллады. Ведь, о какой продвинутости можно говорить, если люди не смогли постичь даже искусство пошива банальных штанов, не говоря уже о более сложных предметах гардероба? То есть, как можно считать умными и серьёзными тех, кто всю свою жизнь ходит, завернувшись в простынь, в кусок какой-то похожей на неё тряпки, а кроме того, напяливает на себя мешки с обрезанным дном, называя их юбками?
Подобная организация бытия в намного большей мере присуща центру разврата и одичалости, нежели достаточно явно гармоничному обществу. И странно, что об этом не принято говорить, причем, совсем. Судя по всему, уж слишком много докторских и кандидатских написано о мнимом величии древних греков, вследствие чего, в тени столь огромного нагромождения псевдонаучных работ, а значит и официально уважаемых, влиятельных людей, которые их написали, нет никакой серьезной возможности приравнять жителей давней Эллады к банально одичало, бесконечно развращенным индивидуумам, жившим исключительно секс-играми, а также разного рода то так, то этак разыгрываемыми конфликтами.
Фиктивность достижений древнегреческого прогресса.
Ведь, если отбросить откровенно высокий уровень скульптуры, странным образом приписываемый данному исторически зафиксированному социуму, то все остальные его достижения – это же бред бредовый, да и только. Тем более, что демократия никак не может считаться весомым доводом в пользу эффективной организации бытия какого бы то ни было общественного образования. И самым наглядным доказательством этого является тотальная неразвитость древних греков, причем, абсолютно во всех жизненно-важных вопросах, а кроме того, еще и их бесконечная увлеченность насилием, выражаемая в непрерывных войнах. Да, кстати, если вы думаете, что труды того же Пифагора представляют собой неоспоримую ценность, то вы очень сильно заблуждаетесь. Этот человек пользовался, в основном, знаниями, полученными им из Египта, при этом, практическая их значимость была довольно скромной. Ну, а страдания древнегреческих философов – это вообще, сплошь странности и нелепости, самым значимым реальным проявлением которых стало науськивание Македонского на организацию просто-таки безумной, полностью нелепой, откровенно садисткой, утопической военной компании.
В общем, нам всем следует очень четко понимать, что люди, неспособные пошить даже нормальную, удобную для жизни одежду не могут считаться не то, что развитыми, но и даже нормальными. Тем более, если речь идет о племени, представителей которого, в основном, только и хватало на то, чтобы накинув на себя ту или иную простынь, делать вид культурных, просвещенных граждан. Вы же понимаете, кому приятно так одеваться? Ясное дело, тем, кто очень часто и с удовольствием раздевается! И понятно для чего, тем более, что мы говорим о до сих пор знаменитых своей темпераментностью жителях жаркого региона нашей планеты. Всё это, есть ни что иное, как описание бытности страны, которую лучше всего охарактеризовать, как центр разврата. Который, автоматически, рука об руку всегда идёт с культом насилия, так как является источником порождения хаотичной, неуправляемой, всё более и более маниакальной, неминуемо конфликтной эмоциональности, а значит и под стать ей ментальности.
Зачем красиво одеваться, если проще сходу и целиком предъявить, как говорится, товар лицом?
В данном случае, особо примечателен тот факт, что древние греки, при всей присущей им развращенности и разгильдяйском образе жизни, обладали настолько недоразвитым мышлением, что даже будучи увлеченными бесконечными играми в порно, они и не думали о создании для себя любимых облачения, подчеркивающего их эротизм, их внешнюю привлекательность. Стало быть, такие «мелочи» их не интересовали. А это явный признак того, что у них не было во всём этом нужды. Да и откуда ей взяться в обществе тех, кто раздевались друг перед другом по поводу и без, для чего им всего-то и требовалось отодвинуть полы той или иной, накинутой наспех простынки, или же лёгким движением руки отбросить её в сторону, таким образом, превратив оную в распластанное на земле покрывало — импровизированное ложе для очередного соития?